Парик

Категория: Проза

Очень многое изменилось. И я привыкла почти ко всему. Я привыкла к ежедневной слабости. Привыкла к скудному рациону. Еда, практически вся, оказалась под строгим запретом. С утра до вечера меня либо мучит голод, либо тошнит. Но и к этому я привыкла, смогла. С чем я никак не хочу примириться, и для кого-то это был бы сущий пустяк, но не для меня, это к своему отражению. Каждый раз, когда я подхожу к зеркалу, меня до обморока пугает худая измождённая тётка с выжженным лицом и обритой головой.

- Ничего, - шепчу, - это ничего. Главное сейчас выстоять, выздороветь. А красота, дело наживное. Как ушла, так и придёт. Красота – это спутница здоровых. С больными ей не по пути.

Губы пересыхают, я ухожу от зеркала и забиваюсь под тяжелое одеяло. Я не верю тому, что говорю. Что ж аутотренинг не помогал мне и раньше, в лучшие времена.

Я пролежала так много дней. Ела пресную пищу, пила мутные травяные отвары, глотала горькие порошки. Наконец, пришла пора показаться врачу.

Джинсы и кофта с длинным рукавом повисли на мне, как саван на обглоданном скелете. На голову я натянула шапочку из чёрной бязи. На лице тёмными озёрами проступили глаза. Это всё что осталось. Мои губы истончились от бескровия, нос заострился, тень съела румянец со щёк. И только глазам всё нипочем.

Но мой врач излучает жуткий оптимизм. Все его «Хорошо!», «Замечательно!» отскакивают от меня, как резиновые мячики от танковой брони. Кому хорошо? Почему замечательно? Если каждый день я теряю и теряю в весе. Если каждый раз, сходив в туалет, смываю кровь со стен унитаза.

Только врачу и в самом деле хорошо. Даже я не мешаю. Он быстро пишет в распухшей от анализов и врачебных заключений медицинской карточке, похожей на первый том «Всемирной истории».

- Вот вам рецепт на новое лекарство. Дорогое, что поделать. Но жутко эффективное.

Доктор с той же энергией берётся выписывать рецепт. Линованная бумажка дергается под тяжелым пером ручки, как живая. Врач сильно прижимает рецепт синим штампиком. От меня не уйдешь.

- Иди, Сана, и больше не болей.

Опираюсь на ручки кресла, с трудом выдергиваю из него своё немощное тело.

- До свиданья, доктор.

- До свиданья?! – Легкий смешок. – Прощайте! Прощайте!

Доктор у нас шутник. Выхожу из кабинета под звук льющейся воды. Доктор тщательно трёт руки с мылом. Ловлю в зеркале брезгливое выражение лица, «Ходят тут всякие!». А говорят, моя болезнь не заразна.

Низко наклонив голову, выхожу из больницы. Тротуар у крыльца вздулся от огромных корней платана, они рвутся из плена асфальта на волю. Для меня это серьёзное препятствие и я медленно переступаю каждую трещину. Со стороны, кажется, что я пританцовываю на одном месте. Платан, наверное, скоро спилят и накатают новую дорожку. То-то радость будет для таких доходяг как я. Хотя по мне лучше, чтобы мир не менялся.

Если в этот раз меня положат в двенадцатую палату, то не вставая с кровати, буду видеть через окно этот самый платан. Если в седьмую, моим зрелищем станет только кусочек неба и изредка росчерк быстрокрылого стрижа. Седьмую палату я не люблю, и не только потому, что это самая скучная палата в больнице. В прошлый раз именно в ней мужикоподобная тётя Маня, из санитарок, сговорившись с остальными, обрезала мои волосы тупой бритвой.

Я миную больничную ограду, и иду по широкому проспекту. На миг меня чуть не сбивает с ног сильный запах кофе и свежей выпечки. Новая Кофейня. Столики расставлены по всей шири тротуара. Пошатываясь, прорываюсь сквозь них. Натыкаюсь на стол, вслед летит звон бьющейся посуды.

- Больная, что ли?!

А какая же еще? Но меня никто не догоняет, не останавливает, и я иду дальше. Мимо длинной, как спина таксы, витрины. Магазин «Дама с собачкой». Всё для женской красоты и тщеславия. Витрина у магазина отмыта до зеркально блеска. Я опускаю голову еще ниже. Не хочу опять увидеть тётку в бязевой шапочке. Краем глаза замечаю яркий всполох. Оборачиваюсь. На восковой болванке ярко-рыжий парик. Живое, обжигающее пламя. Ниже его цена. Много, слишком много. Толкаю стеклянную дверь. Мне в магазин не нужно, мне в аптеку! Но я уже здесь. Не слушая смазливых продавщиц, покупаю парик и одеваю его. Шапочку забываю на прилавке магазина, когда расплачиваюсь.

Занимаю единственную свободную скамейку на набережной. На ней особенно ветрено. В сильный шторм волны лижут её каменное изножье. Подставляю лицо солнцу. На щеках влага. То ли морские брызги, то ли слёзы, в последнее время они льются без малейшего усилия с моей стороны. Но я всё же смотрю вперёд. Туда где горизонт, с прилежностью добросовестного портного, сшивает навечно море и небо. Стежок за стежком. Он неутомим. Что ж, у него много времени впереди.